Эдвин Фишер – добрый «художник» музыки

На заре XXI века среди любителей качественной музыки начали завоевывать все большую популярность ансамбли, играющие фолк, фолк-рок, даже фолк-металл.

Группы вроде Blind Guardian, Nightwish или российской «Мельницы», сочетающие «классическое» для своих направлений звучание с деревянными флейтами, волынками, бубнами и прочими «атрибутами старины», пользуются неизменным спросом уже второе десятилетие.

Но так ли уж нов такой подход? Можно ответить: не совсем, в мире всегда наблюдается некоторая цикличность, не минует чаша сия и классическую музыку.

Еще в начале двадцатого века были люди, сумевшие сделать «изюминкой» своего звучания приверженность традиционным инструментам: органам, клавикордам, лютням. Они возрождали старинные методы игры, которые использовались в XVII–XVIII столетиях, так же, как сейчас пытаются восстановить к жизни музыку далеких X–XV веков.

Одним из самых ярких пионеров подобного направления в классической музыке был швейцарский пианист Эдвин Фишер, возможно, своим примером сумевший повлиять и на современных музыкантов, столь чуждых ему по звучанию.

Божественное начало музыки

Швейцарские горы и долины подарили миру немало талантливых музыкантов, из них в конце XIX – начале XX веков особенно выделяются двое – Альфред Корто и Эдвин Фишер.

Первый стал величайшим пианистом Франции, другой возложил свой талант на алтарь музыки в Германии. Оба они были виртуозами, самозабвенно отдающимися истинной сути музыки, вдохновенными и невероятно убедительными в своей игре.

Исполнение обоих виртуозов называли дерзким, подчас недостаточно техничным, но способным увлекать публику огромных концертных залов, поражать даже критиков и коллег-профессионалов. Игра Корто считается динамичной и яркой, романтической, торжественной, исполненной яростной энергии.

Эдвин Фишер не уступал в этом своему «старшему товарищу», но если Корто избрал своим девизом «Играя, творить произведение заново», прославившись как дирижер, композитор и уже потом пианист, Фишер оказался несравненным интерпретатором, всегда знавшим, как исполнить музыку так, чтобы она отражала скрытое послание, заложенное композитором или «высшими силами» меж нотных строк.

Игру Фишера критики и поклонники называли одухотворенной, выразительной, содержательной, она сочетала в себе все те элементы, которые даже без должного порой технического воплощения, делают пианиста истинным гением своего дела.

Избирая произведение того или иного композитора, маэстро Эдвин всегда находил нечто глубокое и наиболее выразительное, заложенное гением и явленное на свет талантом исполнителя.

Драматическое звучание Шуберта, суровая, мужественная экспрессия Шумана, пафос и величественность Брамса, сила героического подъема Бетховена, изящная динамика Моцарта. Для каждого творца Фишер становился наилучшим интерпретатором, иначе – исполнителем, а если еще более точно – живым проводником душевного порыва, вложенного создателем в произведение.

Поначалу подчас слишком вольный и экспрессивный, склонный к субъективизму, Эдвин Фишер всю свою жизнь работал над формой, стремясь предоставить зрительному залу, ради которого трудился, максимально качественное звучание, из года в год продолжая свою нелегкую творческую эволюцию.

Маэстро не был техничным интерпретатором или композитором, как многие иные виртуозы того времени, стремившимся создать свое собственное произведение на фундаменте произведений классиков, он был художником, который искал самый яркий, свежий и теплый взгляд на творения великих людей.

Все творчество Фишера можно обозначить одной единственной его фразой, неизменно повторяемой мастером своим ученикам: «В исполнении должна пульсировать жизнь; крещендо и форте, которые не пережиты, выглядят как искусственные».

И он переживал, каждую ноту, каждое изменение темпа душой и телом, но больше того – он заставлял зал переживать музыку, которую играл, потому концерты Фишера никогда не выглядели искусственно.

Возможно, именно желая достигнуть идеальной формы звучания, способной показать людям музыку в наиболее чистой, художественной наготе, Эдвин Фишер создал камерный оркестр, игравший романтическую музыку XVII–XVIII веков, используя инструменты аутентичные времени: клавикорды, органы, духовые и струнные.

Сейчас это кажется почти обыденным, более того, по современным меркам и оркестр Фишера выглядит недостаточно аутентичным, однако тогда это было ново, свежо, это стало словом в искусстве.

Возможно, со временем также отнесутся к современным фолк-группам, стремящимся сказать что-то новое, используя при этом то, что возможно, и творящих искусство в чем-то так же, как творил его Фишер.

Путь доброты

Эдвин Фишер родился в Швейцарии в те времена, когда мир покидали или уже покинули Лист, Рахманинов, Вагнер, а им на смену приходили или готовились прийти Рубинштейн, Корто, Падеревский, Святослав Рихтер, Бенно Моисеевич.

Счастливое для мира музыки событие произошло в швейцарском Базеле 6 октября 1886 года. Родителями Фишера, как и в случае с например Дьердем Циффрой, были потомственные музыканты, род которых тянулся корнями в прошлые века и происходил из Чехии.

С самого начала юному виртуозу была «на роду написана» музыкальная карьера, а он, похоже, и не противился судьбе. Сначала Фишер обучался в музыкальной гимназии в Швейцарии, затем в консерватории под чутким руководством небезызвестного Хубера.

А до совершенства свои навыки маэстро смог довести в Германии, где его благосклонно приняла Берлинская консерватория Штерна. В последнем месте Фишер учился с 1904 по 1905 год у талантливого педагога М. Краузе, и в том же 1905-м начал преподавать там класс фортепьяно.

Параллельно преподавательской деятельности Фишер начинает давать концерты – сначала в роли аккомпаниатора певца Людвига Вюльнера, затем в роли солиста.

Эти выступления стали первым серьезным успехом пианиста, принеся ему известность во многих странах Европы и достигнув зенита после Первой мировой.

К тридцатым годам двадцатого века Фишер столь увлекся игрой на рояле, что принял решение оставить преподавание, несмотря на колоссальные успехи в этой области.

Он полностью посвятил себя игре и концертам. Фишер искренне любил публику, не мог без нее, находил в интересе благосклонного зрителя силу и задор, делавшие его концерты одними из самых ярких впечатлений в жизнях счастливчиков, сумевших их лицезреть.

К счастью, в хрониках сохранилось немало записей концертов Фишера, которые несложно найти в виде видеозаписей (например, в YouTube) или аудиофайлов на специализированных сайтах. Говорят, концерты Фишера поражают даже перенесенные на пленку (ну или цифру).

Никогда бы Эдвин Фишер не сказал, как другой знаменитый пианист Гленн Гульд, что между публикой и исполнителем всегда идет борьба, тянется конфликт. Особенно это заметно при столкновении со студийными записями Фишера, где он не мог сосредоточиться без полного зала и рукоплесканий.

Однако при всем этом Фишер сумел все же сделать запись «Хорошо темперированного клавира» Баха, который считается сейчас каноническим для любого начинающего музыканта (ну лучшим все же признан гульдовский).

Раскрывая всю полноту своей личности, Эдвин Фишер создал камерный оркестр, исполнявший поначалу музыку XVII–XVIII веков в максимально аутентичной манере, этот оркестр с успехом выступал по всей Европе.

Маэстро же без труда, или, по крайней мере, весьма талантливо, исполнял в оркестре функции солиста и дирижера, доведя качество своей работы до такого уровня, что без труда мог контролировать как короткие концерты, посвященные романтической музыке указанной эпохи, так и сложнейшее исполнение монументальных концертов Бетховена.

Эдвин Фишер вынужден был прервать свою деятельность в связи с началом Второй мировой, а в 1942 году он бежал из Германии на родину. По завершении кровавого кошмара музыкант вновь вернулся к делу своей жизни – возобновил концерты и преподавание.

После войны он прожил еще два десятка лет, наполненных музыкой и смыслом, восторгами по всему свету и талантливыми учениками. Как и многие виртуозы, Фишер подорвал свое здоровье постоянной активностью, он ушел из жизни в 1960 году, до последнего продолжая творить, издавать научные работы о природе музыки и воспитывать молодое поколение.

В истории музыки Фишер остался как виртуозный интерпретатор Баха, Бетховена, Шуберта, Моцарта, как добрый художник истинного звучания классики и яркая звезда своего времени, согревшая мир своими работами.