Автор: Любовь Сирота-Дмитрова
***
…Я вернулась туда – не к нему, не к началу пути,
Не затем, чтобы в прежний поток окунуться повинно.
Там, в покинутом доме, осталось моё пианино.
Забрала бы давно – просто некуда было везти.
Ни тоски, ни волненья, ни радости… Прежняя быль
Отступила, поблекла и стала похожа на небыль.
Для него пианино – обуза, ненужная мебель,
Лишний хлам, бесполезный урод, собирающий пыль.
…А когда-то вкатилось оно в жизнерадостный дом
И в уютной новёхонькой комнате заняло место,
И текла наша жизнь – то виваче, то лярго, то престо,
И слагались из песен сюиты своим чередом.
И под музыку дней и событий росла детвора,
И звучали в дому голоса и согласные ноты…
Отыграло моё пианино. Стоит без работы –
Грустный символ того, что проиграна наша игра.
Здравствуй, мой инструмент! Собирайся, уедем скорей!
Ты не надобен тут, и молчанье тебе надоело.
…Добровольцы-соседи взялись безмятежно за дело:
«Не волнуйтесь, в минуту дотянем его до дверей!»
Не вникая в подробности (кто, мол, семью разберёт?),
Поплевали в ладони: задача нехитрая вроде…
Только намертво вдруг пианино застряло в проходе,
Зацепилось, заклинилось – и ни назад, ни вперёд.
Напрягались мужчины – до стона, до вздувшихся жил,
Пианино ответно рыдало, стонало, гудело,
Голосило: «Я против разрыва, развода, раздела!
Не хочу никуда! Не тащите! Я здесь старожил!»
Какофония звуков сливалась в тягучую боль:
«Люди судьбы ломают – а вещи, скажите, в ответе ль?»
…Протолкнули его через дверь, еле снятую с петель,
Поцарапав бока и попутно сломав антресоль…
И когда завершилась нелепая эта страда,
Он сказал, поглядев на царапины: «Экая жалость!»
Помолчал и добавил: «Зачем мы с тобой разбежались?
Может, всё же сойдёмся – и вновь заживём, как тогда?
И уже не расстанемся больше во веки веков…
Может, всё ерунда, может, мы поспешили напрасно?»
И, блефуя, покорно кивнула я: «Ладно, согласна.
Заноси пианино обратно. Зови мужиков!»
Разве я объясню, каково – до предела, за край?..
Что досталось душе испытать, вырываясь из ада?..
Усмехнулся: «Обратно? Ну нет уж, пожалуй, не надо.
Увози инструмент. Веселись. Всяким прочим играй».
Только не было «прочих»… По-прежнему дочки росли,
Не спешила судьба, новый путь предо мной расстилая,
Открывать свои тайны. И видеть ещё не могла я
Продолженья дороги, терявшейся в смутной дали.
И не знал инструмент в тряском кузове грузовика,
Что ещё зазвучат менуэты, этюды и вальсы,
Что неведомый сын мой опустит на клавиши пальцы,
Извлекая аккорды – не слышные миру пока…