Алексей Султанов – демонический пианист с ангельским лицом

Представьте себе клавишника Metallica или Lordi, который в полном концертном облачении выходит на сцену, подходит к роялю и начинает играть «Апассионату» Бетховена. Получилось? Что ж, теперь вы отдаленно смогли понять, как удивительно действовал на публику гениальный пианист Алексей Султанов и его «дьявольская» игра.

Человек, поразивший Нью-Йорк, Осаку, Гамбург, Афины, но так и оставшийся почти неизвестным в России, Алексей Файзулхакович Султанов прожил очень короткую, но безумно яркую жизнь.

Истинный гений, он пережил моменты немеркнущей славы и трагические поражения, он умел превозмогать боль и поражать публику, он до мелочей знал свое дело и обладал неиссякаемой энергией, которой щедро делился со сцены. Он ушел слишком рано.

Судьба музыканта

Судьба Султанова яркой кометой пересекает историю классической музыки 80-х и 90-х годов, искрой затухая в 2000-х. Вот основные вехи недолгой, но необычной жизни этого человека.

• Подобно Гленну Гульду и Святославу Рихтеру, Алексей родился в семье профессиональных музыкантов.  Его родители были преподавателями консерватории Ташкента – города, который и стал малой родиной будущего виртуоза.

• Уже в два года Султанов продемонстрировал талант к музыке, проявив интерес к домашнему пианино и очень быстро научившись извлекать из него не только звуки, привлекающие внимание, но и настоящие мелодии. Как и канадец Гленн Гульд, Султанов почти с младенчества был избран музыкой.
• В пять лет Алексей уже сумел найти ошибку в партитуре концерта Хиндемита, который репетировал его отец к аспирантскому экзамену. Ребенок поразил профессиональных музыкантов, проявив тонкое врожденное понимание предмета.

  

• Первой учительницей Султанова стала Тамара Попович. Она стала самым чутким педагогом в жизни Алексея, проявив к нему внимание, которого юноше так потом не хватало от «ремесленников» из московской консерватории. К восьми годам вундеркинд уже играл Баха, Моцарта, Бетховена, поражая манерой исполнения маститых специалистов.
• Тамара Попова и ряд других, близких к семье Султановых людей сумели уговорить родителей виртуоза ехать в Москву, везти сына на конкурс.
• Отец Святослава Рихтера, спасая сына, подписал бумаги о шпионаже на Германию, чем спас пианисту жизнь, но сам был казнен. Родители Алексея Султанова, чтобы дать мальчику достойный старт в жизни, отказались от друзей, знакомых, работы и собственного дома. Они отвезли ребенка на знаменитый конкурс Чайковского в Москве. Пока сын репетировал, учил программу, готовился, родители ходили в лес собирать грибы и ягоды, чтобы прокормить виртуоза, ведь деньги на жизнь в Москве быстро закончились.
• Султанов так и не сумел победить на конкурсе Чайковского 1986 года. Шансы на победу разрушила случайность: крышка инструмента, на котором тренировался юный гений, упала, сломав ему пальцы на одной руке. Но Алексей не сдался: получив минимальную медицинскую помощь, парень решил играть под анестезией, сломанными пальцами. Превозмогая боль. Он был фаворитом, но жюри «очень сочувствовало мальчику со сломанными пальцами» и «для его же безопасности» не пустило Алексея в финал.
• Султанов был одним из самых молодых дебютантов конкурса Чайковского, но из-за травмы не сумел повторить триумф «старшего товарища» – виртуоза Григория Соколова, сумевшего в шестнадцать лет одержать победу на этом конкурсе. Поражение, возможно, стало для Султанова самым трагическим событием в жизни, событием, помешавшим ему прославиться на родине.
• Учась в московской консерватории, Алексей Султанов узнал о визите в Россию Владимира Горовица – кумира своего детства. Пианист обладал довольно авантюрным складом ума: поняв, что бедным студентам (и ему в том числе) просто не хватит денег на билеты, он сагитировал весь курс пробраться в концертный зал через чердак. «Надо всего-то перепрыгнуть с одной крыши на другую», – сказал Султанов друзьям.

  

• Добравшись до чердака и взглянув вниз, сокурсники Султанова побоялись прыгать, отважилась лишь одна девушка – виолончелистка Даце Абеле. Но она поскользнулась. «Я оглянулся назад, увидел, что девушка падает, ну и схватил ее, другой рукой взялся за антенну и вытянул». Так начался роман, который превратился в крепкую супружескую связь Алексея и Даце, продлившуюся до конца жизни пианиста.
• Слава пришла к Алексею за пределами России: в 1989 году он выиграл престижный конкурс Вэна Клайберна в США. Гениальный пианист Алексей Султанов не просто взорвал зал, играя «Мефисто-вальс» Листа, он сумел порвать две рояльных струны.
• После победы на конкурсе Султанов получил множество концертных приглашений и совершил, возможно, роковой шаг, приняв предложение провести 400 концертов за два года. Возможно, именно этот график – бесконечные перелеты, смена часовых поясов, жизнь на ногах, буря эмоций, сопровождающая каждый концерт, привела пианиста к первому инсульту в 26 лет.
• Султанов бросил консерваторию в Москве и переехал в США в начале 90-х, а в России его тем временем искали с повестками – никому не известного на родине пианиста пытались «забрить» в армию.
• В 1995 году Султанов стал победителем конкурса Шопена в Варшаве, но жюри отказалось присуждать ему первое место, а от второго пианист отказался. Тут и пришел инсульт. Эмоциональная нагрузка оказалась чрезмерной.
• 1998 год стал еще одной страшной датой для пианиста: он вновь участвовал в конкурсе Чайковского – и вновь проиграл. «Излишне вольным и темпераментным» назвало жюри исполнение Султановым Седьмой сонаты Прокофьева, композиции, которой в его исполнении 20 минут аплодировал зал. Возрастные ограничения не позволили Султанову в третий раз попытаться одержать победу на престижном, но полностью дискредитировавшем себя конкурсе.
• «Его бунтарская душа пронеслась под сводами конкурсного зала – в облике ли Шопена или Бетховена, Чайковского или Прокофьева, оставив гипнотический след музыкального инакомыслия и щемящую печальную мысль о том, что конкурс Чайковского уже никогда не назовет Султанова в числе своих победителей», – писала в 1998-м «Литературная газета».
• В 2001 году Султанов перенес второй инсульт, уже в США, куда уехал, навсегда покинув Россию. Но, как и в случае со сломанными пальцами, Алексей не сдался – он играл на благотворительных концертах, играл одной рукой, а вместо второй играла его супруга, верная Даце Абеле, во всем поддерживающая избранника.
• Прогорев ярким костром до самого неба, Алексей умер в 2005 году, так и не сумев победить последствия инсульта.

Яростный бог музыки

В 80-х годах был популярен тяжелый металл, в России набирал силу «истинный русский рок», появились яркие исполнители вроде Цоя, Кинчева, Шевчука. Это была бурная энергия эпохи, которая захватывала людей, влекла их, позволяла почувствовать нечто невообразимое. В классической музыке тем, кто выражал эту энергию, был Султанов.

Если Святослав Рихтер, играя для людей, заставлял их погружаться в ощущения музыки мягко и целиком, то Султанов будто бросал слушателей в волны звука без руля и ветрил, заставляя «барахтаться» в бесконечной силе виртуозного исполнения.

Если Гленн Гульд был способен ввергнуть человека на концерте в транс, исполняя музыку для души так, как никто другой, то Алексей буквально сшибал зрителей с ног, заставляя музыку наполнять каждую клеточку тела людей в концертном зале.

Он играл ярко, экспрессивно, живо, с некоей «демонической силой», или божественной искрой – критики говорили о нем и то, и другое.

Если и есть музыкант, с которым можно сопоставить Султанова, то это не Гульд, не Рихтер, не виртуоз Григорий Соколов, даже не Бах, Моцарт или Бетховен, с которыми неоднократно сравнивали так скоро ушедшего из мира гения.

В истории музыки есть один единственный человек, который знал демоническую или божественную природу музыки столь же глубоко, как знал ее Султанов. Человек, который умел совладать с этой невообразимой энергией, направить ее и завладеть при помощи этой тайны сердцем и душой публики без остатка.

Этим человеком был «злой гений» скрипичного звучания Никколо Паганини, которого, похоже, через века роднит с Султановым знание какой-то страшной тайны музыки. Тайны, которую они унесли в могилу, оставив живым лишь отголосок звучания, которое уже никто не сможет воспроизвести.